Робин Гуд с оптическим прицелом. Путь к престолу - Страница 64

Возле коновязи меня ожидало серьезнейшее разочарование. Мой Сильвер — Серебряный — престарелый жеребец, отличавшийся исключительно спокойным характером, выбыл из заявленных участников охоты. Вчера какая-то сволочь недосмотрела, и поставила его в стойло с серьезной раной на ноге. За ночь та загноилась, и теперь мой коняга стал похож на своего тезку из «Острова сокровищ». Бляха! Не то, чтобы у нас не было запасных коней, но я не был знаком с особенностями их характеров, а они, в свою очередь, были не в курсе моих способностей и умений в верховой езде. И Энгельса как на грех нет! Он в Дувре, со своей обожаемой Альгейдой, на которой счастливо женился и сделал ее графиней. А как он мне сейчас-то нужен! Ну, кто мне теперь подберет такого спокойного мустанга, чтобы я не дрепнулся с него в первые же пять минут поездки? Вот то-то, и я тоже не знаю…

— Ваше величество! — конюший из каких-то далеких Машиных родичей по материнской линии лучась от гордости показывал мне статного красавца краковой масти. — Ветер ему кличка, и ей-ей — не зря! Впереди всех помчитесь!..

— Это, братец, конечно неплохо, а как насчет во-о-он того?

— Отличный выбор, ваше величество!

Это уже вступил в разговор другой конюший — родич фон Паулюса. Тот вытащил парня откуда-то из Германии, и вот уже третий месяц фашист у меня на службе…

— Надежный и очень сильный конь, ваше величество, — немец похлопывает по шее громадного и спокойного на вид битюга. — Это настоящий боевой конь, прямо из Фатерлянда. Рыцарский конь, ваше величество.

Вот на нем мы и поедем. Этот здоровяк вряд ли сильно быстрый, а к тому ж наверняка поспокойнее Ветра.

— И как же зовут этого красавца? — я подошел к коню и протянул ему круто посоленный кусок хлеба. — Ну, будем дружить?

Битюг вежливо сцапал губами угощение, благодарно фыркнул и мотнул головой. Вроде бы утвердительно…

— Адлер, ваше величество. Адлер его звать. А по-вашему это…

— Я в курсе, что это — орел. Ладно, орел: седлай-ка мне этого Орла и веди к моей палатке.

— Так точно! — Рявкнул немец, выпучив от усердия глаза. — Будет исполнено!..

Так-с… Ну, ладно: Адлер — так Адлер… Хорошо, что хоть не Сочи… Японский бог! Сейчас бы в Сочи, в поселок Красный Штурм, чтобы вместо этого идиотского туманного Альбиона под солнышком искрилось ласковое Черное море. И чтоб выкупаться на полную катушку… А потом — шашлычок. Под пиво, а не этот идиотский эль. И персиков. Под коньяк… И чтоб НИКАКИХ ЛОШАДЕЙ!!!

Хорош! Хорош, я сказал! Тоже мне: включил ностальгию, понимаешь ли, на всю катушку и разнылся, как Машка беременная… Машка… Машенька… Блин, вот ведь чуть до суицида не довела, а теперь — не хватает… Едрить твою в коромысло!..

Я шел по лагерю, грыз травинку и размышлял. Черт меня дернул согласится с королевой Ингеборгой и устроить эту дурацкую охоту. С куда большей охотой я бы смотался к Маше. Хоть на денек. Соскучился ужасно. Она-то — с мамой. А я тут — один… Кстати, неплохо было бы отыскать все-таки мою неизвестную героиню-мать. А то, письмо она мне написала и все. Ни слуху, ни духу. Может, ее папа Дик пристукнул втихаря? Запросто мог… А жаль, тетка она, говорят, неглупая… Эх, найти бы ее, притащить к себе… Хорошо было бы: ежели кто вдруг в моем происхождении усомнился — нате вам! Родная мамаша подтвердить может!

Хотя, скорее всего, у нее сейчас такие проблемы организовались, что только ой! Тут евреи сообщили, что Ричард в ближайшее время собирается в новый военный поход, и для этого подбирает проводников, знающих Наварру. А это, между прочим, мамина родная страна. Так что, если мамочка спряталась в Наварре — она там ненадолго спряталась. Папочка найдет…

— …Доброе утро, ваше величество!

Шиндец! Так задумался, что чуть не стоптал, не заметив, Ингеборгу. Хорошо, что она поздороваться догадалась…

— Доброе утро. Хотя лично я ничего доброго в нем не вижу…

— Что-то случилось, ваше величество? — совершенно серьезно обеспокоилась экс-королева. — Вы получили тревожные известия?

О чем это она? А-а-а…

— Да нет, все хорошо. Просто я задумался о судьбе моей матери…

— Правда? — она посмотрела на меня с крайне заинтересованным видом. — И что же вас так обеспокоило? Ведь вы же совсем не знаете свою мать. Насколько я слыхала, вы ее не видели ни разу, с самого вашего рождения?..

— Верно, не видеал. Но только сдается мне, что ей угрожает опасность…

— …Племянник! Ну, где ты ходишь?!

Дядя Вилли, уже верхом, оказался прямо перед нами, точно из-под земли вырос. Он осадил своего скакуна и заорал так, что было слышно не то, что в Тауэре, а и в самом Дувре:

— Все уже готовы, а вы, ваше величество, где-то, извиняюсь, шляетесь? Да еще с красоткой, — он причмокивает губами и посылает Ингеборге воздушный поцелуй. — И что скажет ее величество, если узнает о ваших шашнях?

Тут он не выдержал и сам первым принялся хохотать над своей тупой шуткой. Блин, дядюшка, да ты уже, похоже, с утра нарезался? Или это у тебя остатки вчерашнего?..

Но высказать Длинному Мечу свое «фе» я не успел, потому как мне тут же подвели заседланного и взнузданного Адлера, и чрез минуту я уже сидел в седле, стараясь сохранить максимально горделивую позу. Ну, как говориться — с богом!..

Кавалькада охотников выползала из лагеря добрых полчаса. Псари с собаками на сворках, какие-то сомнительные егеря с короткими копьями, конюшие с запасными конями и целая орда благородных охотников с пажами, оруженосцами, слугами и тэдэ — все это ползло, как небезызвестная вошь по солдатскому тулупу и растекалось в стороны, точно пролитый кисель. Выдвижение тянулось так долго и так лениво, что я уже было успокоился. Скачка на сегодня откладывается. Сейчас неспешно проедемся по лесу и — назад в лагерь. Водку пьянствовать и безобразия нарушать. Но тут разом взвыли рога, и мой Адлер всхрапнул, мотнул башкой и, безо всякого моего вмешательства, прянул вперед с околозвуковой скоростью.