Робин Гуд с оптическим прицелом. Путь к престолу - Страница 27

…К вечеру я полюбовался на милую компанию, состоявшую из взвода де Литля и русских дружинников, которые восприняли приказание «выпить и побрататься» буквально и в чудовищных размерах. Невменяемо пьяные люди, пошатываясь, водили хоровод вокруг костра, на котором тихонько сгорал средних размеров бык. То есть, вообще-то он должен был жариться, но, так как вертел никто не крутил, мясо медленно, но верно обугливалось, превращаясь в антрацит с одной стороны, и оставаясь совершенно сырым — с другой…

Алканавты нестройно распевали какую-то заунывную песню, текст которой я полностью не разобрал, но из услышанного можно было сделать вывод, что мои бойцы поют некий древний вариант «Черного ворона» вперемешку с не менее древним пращуром песни «Как на дикий Терек…». Из чего я сделал вывод, что пьянка плавно переходит из второй стадии в третью: от «шапками закидаем» к «летай иль ползай — конец известен». Ну и ладушки, потом будут обниматься, прощаться и обещать умереть друг за друга. Значит, последние остатки языкового барьера сметены алкогольным цунами. Надо не забыть выставить им завтра бочонок пива на опохмел, а то вдруг война, а у меня войско бодуном мается…

…Но на следующее утро мне стало резко не до пива и не до непохмеленных страдальцев потому что…

Утро встретило меня симпатичным солнечным лучом, бьющим в окно и покрывающим позолотой стены комнаты; симпатичным веснушчатым лицом девчонки, чье имя я не сумел припомнить, но которая доверчиво положила во сне на меня свои голые стройные ножки и уткнулась своим вздернутым носиком мне в грудь; еще одной, тоже вполне симпатичной девицей с смпатичными упругими грудями, одна из которых просто-таки идеально вписалась мне в ладонь… И совершенно несимпатичными воплями Маленького Джона за дверью:

— Робин! Прынц! Робин! Там иеорльд прискакамши! Без денег! Робин! Ты его слушать будешь?! Или сразу повесить?!

О, господи! Если я немедленно не встану — прощай дипломатический протокол, а вместе с ним — возможность срубить бабала без лишнего кровопролития!..

— Джон! Пусть никого не вешают — я уже иду!..

…Герольд выглядел все таким же разряженным, как и в прошлый раз, хотя теперь он был несколько помят и бледен. И было от чего! Я подъехал как раз в тот момент, когда не вполне еще протрезвевшие родичи Джона громогласно обсуждали: стоит ли вешать посланца сразу или сперва все-таки поколотить?

— А-атставить! — бодигарды тут же вытянулись и грохнули копьями о землю. — С чем приехал, Стурре Ювенсон? Каков ответ короля Дании и его владетельного брата?

Герольд взглянул на меня с нескрываемым облегчением, но тут же напустил на себя важный вид, приличествующий ситуации:

— Король Дании, Скании и Померании Кнуд Великий, устами своего младшего брата, сиятельного и владетельного принца Вальдемара, говорит тебе, Робер Плантагенет фон Гайавата де Каберне де ля Нопасаран, граф Монте-Кристо, наследный принца Англии: да рассудит нас Бог!..

Чего? Я что теперь должен ждать, пока на меня с неба двадцать тыщ марок свалится? Так этого хрен дождешься!..

— Если ты, Робер Плантагенет фон Гайавата де Каберне де ля Нопасаран, граф Монте-Кристо, наследный принца Англии, готов вверится правосудию Божьему, то сиятельный и владетельный принц датский Вальдемар предлагает тебе скрестить с ним оружие, но, дабы исключить случайности, ниспосланные врагом рода человеческого, выйти на ристалище не один на один, а семеро на семеро, ибо сие число угодно небесам. Собери своих рыцарей, причастись, исповедуйся и выходи в низину между Ульфбаке и Скибхайде. Войска же наши пусть встанут на сих холмах, дабы каждый воин мог убедиться, на чьей стороне Господь!..

А-а, так вон ты чего задумал… Ну-у, вообще-то…

— Ежели Господь дарует победу сиятельному и владетельному принцу Вальдемару, то пусть войско твое покинет Данию, уплатив вергельд в пять тысяч марок за обиду и разорение. Людей твоих преследовать не станут, и дадут им всем уйти, исключая предателей-перебежчиков, что тайно переметнулись вчера в твой лагерь, изменив вассальной клятве и своей чести…

— А если Господь будет честен, и наш прынц вашего прынца vz'yebet? — басовито интересуется сержант де Литль.

Герольд не удостаивает сержанта взглядом, но смысл незнакомого слова улавливает правильно и поясняет:

— Если же по Божьему попущению победа достанется тебе, Робер Плантагенет фон Гайавата де Каберне де ля Нопасаран, граф Монте-Кристо, наследный принца Англии, то тебе будет дан выкуп в тридцать тысяч марок, с тем, однако, условием, что ты покинешь пределы Дании и отпустишь горожан славного города Виборг без выкупа…

Не понял! Значит, прежний выкуп отдавать что ли?..

— … без выкупа, сверх уже взятого тобой…

Понял. Так, это дело надо обкашлять и разобраться, кого с собой брать?..

Герольд между тем бледнеет еще сильнее и почти кричит звенящим от напряжения голосом:

— Если же ты, Робер Плантагенет фон Гайавата де Каберне де ля Нопасаран, граф Монте-Кристо, наследный принц Англии, откажешься от сего вызова, то будешь ты ославлен как трус, человек без чести и негодяй! Да будет!..

Ну, это-то понятно. Должно быть, принцу Вальдемару донесли, что я неохотно дерусь верхом, а сложить два и два у него мозгов хватило. Значит, он считает, что поймал меня в ловушку? Зря! Во-первых, мне решительнейшим образом наплевать, начихать и даже наср… в общем, и это — тоже, на ославление моей особы трусом, негодяем и всем остальным, а во-вторых…

Читал я когда-то в далеком детстве презанятнейшую книженцию. Про викингов. Помнится, были у них поединки не только с оружием, но и так называемый «простой бой». Это когда безоружные, босые и голые по пояс. Вот такой поединок меня бы вполне устроил. Так-с, где у нас герольд?..