Робин Гуд с оптическим прицелом. Путь к престолу - Страница 28

— Передай своему принцу, что я принимаю вызов…

За моей спиной охнул Энгельс. Тяжело вздохнул Маленький Джон. Скрипнул зубами Статли. Ничего, ребята, сейчас и на нашей улице грузовик с конфетами перевернется!..

— … и чтобы все было по воле божьей, предлагаю сойтись безоружными. Предлагаю… — Как он там в этой книге назывался? — Предлагаю летт-камп.

Сказать, что герольд удивлен — не сказать вообще ничего. Он открыл было рот, потом передумал и закрыл его обратно.

— Ну, так что? Неужели принц Вальдемар испугается? Или вся его храбрость в куске железа? А оно часом не заговоренное, железо это? Вдруг на нем — черный наговор? Какой же это будет божий суд?

Герольд снова открывает рот, но вместо слов у него выходит жалобное сипенье. Потом хрип. Потом кашель. И наконец:

— Ваше высочество! Пристало ли людям вашего звания биться, словно загулявшие крестьяне? Рыцарь бьется верхом и в полном вооружении, славя своим поединком мужество и красоту…

— Я что-то не уловил: мы тут красоту славить собираемся, или божью волю выяснять? Вы уж там определитесь, а?..

…Препирательства с герольдом заняли добрый час, а в ожидании ответа я успел как следует позавтракать, определить состав своей команды, провести разминку и даже немного поскучать. И лишь после этого герольд принес ответ. Вальдемар соглашался на «хольмганг» — бой в круге, с оружием, но без доспехов. Только со щитами. Оружие — меч, секира или булава на выбор. На каждого бойца — по одному виду оружия, по одному щиту и по одному кинжалу. Оружие не заменять. Защитники допускаются. Нас уже ждут. Ну, а раз так, то мы вас долго ждать не заставим…

…В круг, огороженный свежесрезанными прутьями, мы вступаем чинно, словно делегация на дипломатический прием. Я, Маленький Джон, Энгельс, восьмиюродный братец или племянник — я так и не понял — Маши Эбрилл Шорс, Олекса, Чурын и Ади Хитлер, взятый исключительно для того, чтобы в группе был равномерно представлен весь наш войсковой интернационал. Все голые по пояс, с одинаковыми дубовыми щитами. Вот разве что оружием отличаемся: у Энгельса и «Щорса» — прямые мечи, у меня и Олексы Ольстинича — ятаган и сабля соответственно, крепыш Чурын вооружился секирой, а громадные де Литль и Гитлер — внушительной длины дубинами, окованными железными кольцами. Ну, и где там наши противники?

Стоят, родненькие. И, судя по их виду, наши монстры — Джонни и Ади, особого впечатления на них не произвели. Специалисты, значит… Кстати, а который из них — Вовочка?..

— Вальдемар, покажись!

— Я бьюсь за принца Вальдемара, — сухопарый, подвижный воин лет сорока на вид делает шаг вперед. — Я — его защитник. И я убью тебя, принц Робер!

О-ба-на! Так вот, что значит «защитник»! Блин, а я сам попер! Дубина!..

В круг входит герольд и начинает объяснять правила боя. Делает он это столь подробно, что минут через десять Маленький Джон не выдерживает:

— Убейсон, иди ты отсюда! Дай уже добрым людям подраться!..

Стурре Ювенсон едва заметно пожимает плечами и выходит за прутья. И тут же в дело вступают фанфары. Они воют так протяжно и так и противно, что я чуть не пропускаю первый удар. Бой начался…

…Я резко наклонился, и меч со свистом пронесся надо мной, но легче мне от этого не стало: Вовочкин защитник от всей души приложил меня в ухо краем щита. Перед глазами заплясали разноцветные искорки, а по плечу потекло что-то теплое… Блин! Соберись!..

Противник снова взмахнул мечом… Ну, сука, достал! Н-на!

Я запустил в него свой круглый щит на манер летающей тарелки. «Якобы Вова», пригнулся, и щит, вращаясь, полетел дальше. Однако!.. Он врезался в аккурат в основание черепа противнику красного командира Щорса, и тот, тут же заскучав, разлегся на земле. Минус один. Машин родич, не задумываясь, ткнул упавшего мечом и рванулся на помощь Джону и Гитлеру, которые яростно, хотя и несколько бестолково, отмахивались дубинами от наседавшего на них подвижного невысокого датчанина с топором…

Лишившись щита я прыжком сократил дистанцию до своего оппонента и вцепился свободной левой рукой в его вооруженную правую. Вот, теперь можешь опять попробовать треснуть меня своей деревяшкой — я тебе ятаганом отвечу!..

Но мой противник вовсе не глуп. Он моментально стряхнул с руки щит и, копируя мой прием, схватил мою вооруженную руку. Типа, пат? Щаз!.. Размножаться ты все равно не будешь, так что это тебе без надобности. А раз так — на коленом! И еще раз — на! Кажись, рука ослабла? Ну, тогда…

Я ударил сухопарого ногой под колено и резко крутанул руку с ятаганом, заворачивая захват вокруг его шеи. Вот так. Либо держи меня дальше, тогда я тебя задушу, либо отпусти руку — тогда я тебя зарежу…

Он отчаянно пытался сопротивляться, но искусство рукопашного боя окончательно разовьется лишь через несколько веков, а потому квази-Вове ни хрена хорошего не светило. Его хватка ослабла, я рванул руку и провел ему булатом по горлу… Минус два…

Почти в тот же момент раздался победный рев Маленького Джона. Уголком глаза я заметил как в воздухе, нелепо кувыркаясь, пронеслось чье-то тело: сержант де Литль достал-таки своего противника. Минус три, потому как после таких полетов если и выживают, то очень долго лечатся…

Я перевел дух и огляделся. Олекса и Чурын вели свою партию спокойно, даже с некоторой ленцой, а вот Энгельс отчаянно рубился с двумя противниками. И хотя не было заметно, чтобы он проигрывал, долго в таком темпе он не продержится, к гадалке не ходи…

— Энгельс, держись! Щорс — поможешь русичам, Джонни, Гитлер — ко мне!