Робин Гуд с оптическим прицелом. Путь к престолу - Страница 3

— Да, он любил вкусно поесть…

— И вкусно попить!..

Нет, святой папаня точно не уймется! Ну что он лепит, какой Айвенго?!

Храмовник тем временем продолжает:

— И вот моего брата, доблестного Уилфрида Айвенго — надежду и опору рыцарей Храма убивает на поединке этот выскочка, этот анжуйский любимчик вашего отца — Бриан де Буагильбер!

От такого поворота событий я обалдел на столько, что смог лишь выговорить:

— Мать моя…

Мне показалось или нет, что тамплиер как-то удивленно взглянул на меня? Наверное показалось, тем более, что в беседу тут же вмешался отец Тук:

— Чума на него! Да разверзнется земля под грешником! Да преломятся в бою его копье и меч! — вот далеко не полный список проклятий, которые «епископ из Святой Земли Адипатус» щедро высыпал на здешнего Буагильбера. Храмовник внимал с выражением благочестивого восторга на лице…

Однако, пора бы вернутся к нашим баранам:

— Так что же предлагает мне магистр английского Храма, блистательный Лука Боманур? И прошу вас как брата моего боевого товарища: говорите прямо и без околичностей. Как солдат солдату…

Тамплиер внимательно посмотрел на меня, затем подозвал своих товарищей. Посовещавшись о чем-то, они встали передо мной в шеренгу и…

— Ваше Высочество! Магистр поручил передать вам, что если вы решитесь пойти путем своего царственного родителя, то в обмен на новые гарантии неприкосновенности собственности Храма и три замка по нашему выбору, Орден готов оказать вам потребную помощь золотом, оружием и людьми. Буде вы согласитесь на эти условия, магистр просит вас указать место и время для встречи, на которой будут подписаны соответствующие грамоты и принесены соответствующие клятвы и присяги.

Не понял? Господа храмовники ждут, что я в Крестовый поход пойду? Ага, щаз! Вот только шнурки поглажу!..

Вот именно это я и собирался изложить посланцам Ордена, но тут…

С отца Тука неожиданно слетел его сонный вид, он перехватил поудобнее свой здоровенный посох с золотым набалдашником и так взмахнул им над головами рыцарей, что те аж присели.

— Нечестивцы! Как смеете вы склонять его высочество принца Робера к нарушению заповедей Божьих?!! — загремел над поляной его могучий бас. — Разве не сказано в писании: «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе»?!! Или же вы взыскуете погибели нашего принца, что призываете кары небесные на его юную главу?!!

Господи! О чем это он?!

Я огляделся в недоумении… Мама моя, к сожалению, не королева! Гляди-ка, что творится?!!

Мой дражайший тесть, шериф Нотингемский, подошел поближе и всем видом своим выражает крайнее неодобрение. С ним парочка его баронов, которые, видимо, тоже не в восторге от речей храмовников. Но это еще что! Тут же поблизости нарисовались Маркс, Энгельс и Малыш Джонни. Энгельс порывается что-то сказать, и, судя по его виду, это что-то будет нечто крайне неприятное для тамплиеров, если только не оскорбительное. Маркс без всяких околичностей взял на изготовку свой лук, а Маленький Джон — здоровенную хреновину, представляющую собой гибрид молота, топора и копья… Да что они — белены объелись, что ли?

Храмовники тоже пришли в себя после внезапного наезда святого отца и кажется собираются, в случае чего, продать свои жизни подороже. Так, пора это кончать…

— А-атставить! Маркс, Энегельс — бегом по своим подразделениям! Отец Адипатус, Маленький Джон — ко мне. Остальные — р-р-разойдись!

Командный голос выработанный в двадцатом веке как всегда оказал на жителей средневековой Англии волшебное воздействие. Маркс и Энгельс исчезли с такой скоростью, что можно считать буквально растворились в воздухе. Тестюшка с присными тут же сделали вид, что они вообще не при делах и просто подошли полюбопытствовать: а кто это тут шумит? Храмовники мгновенно расслабились, опустили щиты и как-то значительно отчетливее задышали. А возле меня оказался Малыш Джонни во всей своей двухметровой красе и брат Тук, весь красный от праведного гнева и утреннего бочонка мальвазии:

— За мной!

Мы уже вышли за пределы лагеря, когда я, наконец, соизволил остановиться. А то необъятный святоша начал стонать очень уж громко…

— Ну? И как прикажешь тебя понимать, святой отец?

Бывший монах, самопровозглашенный епископ, отдувается, вытирает пот со лба а потом хрипло басит:

— Горло бы промочить…

— Ща я его те промочу… Джонни! Макни-ка святого отца в это ручей!

Мой бравый адъютант немедленно приступает к выполнению поставленной задачи и, несмотря на жалобные вопли брата Тука, несколько раз полностью окунает его в воду.

— Ну, теперь ты протрезвел? Говорить можешь?

Тот вытирает ладонью мокрое лицо, затем укоризненно смотрит на меня:

— Если бы у меня и были сомнения в твоем происхождении, мой принц, то теперь они бы окончательно развеялись. Сколько доброго вина я перевел зазря! — Он сокрушенно вздыхает, — Придется все начинать сначала.

— Да ради бога! — Вина в лагере — с избытком. — Только сперва объясни: чего ты на храмовников взъелся? Мужики присяги готовы принести, клятвы, людьми помочь…

— Да ты что, твое высочество?! — Толстяк уставился на меня с нескрываемым испугом, — Они же предлагают на Ричарда напасть! Или ты?…

Он глубоко задумывается, его взгляд становится заинтересованным:

— А в самом деле? Король из тебя выйдет — ого-го! К баронам — справедлив, вон хотя бы тестя твоего взять, к народу — милостив… А, Джон?